Грозные моря. Страница 1

Дэйв Дункан

Грозные моря

Часть первая

ПОТВОРСТВОВАТЬ ЛЖЕЦАМ

1

Во всей Империи не было провинции богаче, чем остров Кит. С первых дней завоевания острова импами, в самые горячие времена 10-й династии остров оставался главным форпостом Империи в Летнем море.

Остров изобиловал плодородными землями, здесь разрабатывались богатые угольные шахты, развивалось овцеводство. Иногда лишь мог наведаться тифон да что-нибудь порушить, или дракон пролетал над северным побережьем, но на западном берегу всегда было спокойно. Именно там был основан Финрейн – самый большой и богатый город на острове, к тому же еще и крупный порт.

В портах моряки всегда, что называется, нарасхват. А лучшими моряками были джотунны. У импов имелось немало веских причин вздрагивать и настораживаться при виде джотунна, поэтому они всячески поощряли тех моряков, которые обустраивались в городке Дартинге – всего в паре часов от Финрейна. Вроде и близко, так что моряки всегда под рукой, но вроде и далеко – до сумасшедших выходок моряков жителям Финрейна и дела нет.

В Дартинге нашли приют несколько троллей, большинство из которых были потомками рабов, завезенных из Мосвипа, ведь местное население вымерло после прихода импов. Жили там и метисы, и конечно же гномы – бессменные санитары города. Осели там даже некоторые импы, но коли имп выбирал местом жительства джотуннское поселение, значит, имел на то причины, о которых лучше не говорить.

Давно ли, нет ли, но поселился в Дартинге один молодой морячок, чьи прародители смешали кровь джотуннов и фавнов. Матрос этот пользовался известной свободой, хотя и стоил своему хозяину Гатмору, капитану «Танцора гроз», немалую сумму. Корабельный надсмотрщик не слишком утруждал себя наблюдением за подопечным, однако... Ну да ладно, морячок был неплохим парнем и никогда не чурался компаний. Особого интереса к побегам он не выказывал, правда, такой возможности никто ему и не предоставлял, дорого стоил этот паренек. Кроме того, из Дартинга можно было убежать по единственной сухопутной дороге, которая проходила мимо военного поста Империи. А импы, к слову сказать, любопытны.

Даже самый ярый патриот побоялся бы, наверное, назвать Дартинг городом, да и деревней вряд ли назвал бы – просто беспорядочная россыпь домишек и лачуг, выстроенных вокруг неглубокого полукруглого залива. Единственное, что нарушало симметрию полукруга, – зазубрина, куда море ворвалось еще до прихода древнейших Богов. Чистая прохладная вода, нежный мелкий песочек пляжей сделали полукруглый залив одним из приятнейших курортов Пандемии. Склоны залива орошали три бойкие речушки, море изобиловало рыбой, да и климат вполне подходил для курорта. Обычно у здешних берегов стояли на якоре или дрейфовали с десяток кораблей, два-три готовились сойти с верфи.

Официального закона в Дартинге не было. Господином всего здесь было море, и стоило ему забрать кого-то из людей, дом его немедля наводняли сорняки и проглатывала низкорослая чаща.

Жена погибшего должна была побыстрее найти себе другого защитника, а дети ее, как правило, вскоре умирали. Даже среди джотуннов немногие мужчины могли хладнокровно убить ребенка, но еще реже они соглашались опекать чужого отпрыска. Такое дело совершалось в состоянии пьяного одурения или в небрежном равнодушии. Вдову, которой не удавалось найти себе другого мужа, вскоре изгоняли из города соседские женщины, и она растворялась в кошмарных трущобах Финрейна.

Но, как говорится, нет худа без добра, и для новосела здесь не возникало проблем с жильем. Он мог найти себе местечко по душе недалеко от реки и выстроить домик, о котором всю жизнь мечтал, или без забот и хлопот выбрать себе пустующий дом. Ведь выбор действительно был: и деревянные избы импов, и приземистые гулкие постройки северян-джотуннов, и беспорядочные навалы камней – жилища троллей. Во множестве выкопаны были и гномичьи норы, но ими брезговали даже крысы.

Фавн выбрал себе старый деревянный дом и в промежутках между плаваниями трудился, придавая ему форму корабля. После каждого плавания он что-нибудь добавлял к своему жилищу. В этом благодатном климате месяцы плавно перетекали один в другой, и вот уже весна примерила летние наряды.

2

Далеко на востоке под жестоким палящим солнцем тянулся караванный путь. Он шел на север мимо подножия холмов Прогнет, потом ветвился, превращаясь в путаницу тропинок, оплетающих Срединную пустыню. Затиснутый между песками и скалами, проходил единственный известный купцам путь – Гонлет. Охранники называли его – Бойня. В некоторых местах дорога настолько сужалась, что погонщику, шедшему с мористой стороны, только и оставалось, что изрыгать проклятия и молиться на своего напарника, прижатого к скале, а колокольчики верблюдов позванивали вот уже совсем рядом. Много торгового люда прошло этим путем, но пытались пройти гораздо больше, не зря же бандитский промысел был самым распространенным делом в этих местах. Да и названия троп говорили сами за себя: Тропа Костей, Одним Меньше, Только Туда, Кровавая Весна, Смерть Наверху, Смерть Внизу, Совиный Свинг, Восемь Мертвецов.

При желании охранников можно было нанять по обе стороны Гонлета, но только не тех хиляков, в чьих жилах текла жидкая королевская кровь. Настоящие Охотники на Львов не доверяли таким, и на то были причины.

После многодневного перехода по пустошам Зарка караван под предводительством благословенного шейха Элкараса вышел наконец к Гонлету. Еще несколько опасных дней – и караван окажется в прекрасном городе Алакарна, где людей ожидает отдых и выгодная торговля. Верблюды, что раньше служили скромным обитателям внутренних провинций, таская лопаты и мотыги из грубой стали гномов, прочные льняные нитки и разноцветные красители эльфов, теперь несли товары, считающиеся в остальной части Пандемии предметами роскоши: шерсть горных коз, пестрые набивные коврики, неограненные изумруды, плащи из кожи или верблюжьей шерсти, выделанные непритязательным народом, чьим единственным достоянием было неограниченное время.

За свою жизнь шейх много раз проходил Гонлет. Ему приходилось сталкиваться с опасностями и насилием, но ни разу он не потерял человека или товар. Если кто-то пытался выведать у него тайну его удачливости, он только усмехался в белую бороду и говорил о бдительности и неустанном следовании наставлениям Священного Писания. И сейчас он был спокоен: как и прежде, путешествие его не омрачат невзгоды. Ведь на этот раз караван был не больше и не богаче обычного.

Дородный и представительный, шейх Элкарас покачивался на верблюде, лениво обозревая из-под нависших бровей скалы, нежно разукрашенные орнаментом солнечных пятен, прослеживая взглядом весь путь до оазиса Высокие Журавли. Здесь, в середине Гонлета, проходил самый опасный участок пути. Нагромождения утесов скрывали дюжину темных лощин, известных только местным, и в каждой из них могла ждать в засаде вооруженная банда. На северо-западе к горизонту прижималась волнистая линия стесанных вершин Прогист.

Поселок внизу представлял собой дюжину симпатичных домиков, чистый пруд и сотню-другую пальм. В пределах деревни не заметно было ни шахт, ни полей. Тем не менее обитатели Высоких Журавлей жили припеваючи. В деревянных загонах стояло множество верблюдов. Вообще-то самыми вероломными в Пандемии считались джинны, но в пределах Зарка это качество приписывалось жителям Высоких Журавлей.

По своему долгому опыту шейх Элкарас предвкушал отличную вечернюю торговлю. Он всегда вез золото в Высокие Журавли, потому что знал – старейшины не примут ничего другого в обмен на драгоценности, мануфактуру и продукты. Нужно было быть исключительно грубым и проявить изумительную неучтивость, чтобы выспрашивать об источнике их благоденствия.

Позади шейха в высоком седле ехал главный охранник. По древним традициям караванщиков к нему обращались не иначе как Первый Охотник на Львов. В данном случае анонимность имела особое значение, потому что этот импозантный молодой человек был султан Азак из Араккарана. Далеко позади в караване ехала юная леди, претендующая на роль его жены – королева Краснегара Иносолан. Правда, от нее не было бы никакого толку для среднего разбойника, кроме, естественно, получения плотского удовольствия. Ну, а для четырех волшебников, Хранителей мира, она стоила, конечно, больше.